Мир ротмистра Тоота - Страница 33

Кто-то из стоявших на площади попытался сдернуть с плеча винтовку, чтобы выстрелить в гвардейца, но короткая пулеметная очередь пресекла его движение. Рядом со смутьяном на брусчатку упало еще несколько убитых и раненых. Между тем первый лейтенант, скомкав «приказ», говорил, даже не обратив внимания на досадную заминку.

— Ваши командиры, точно козлы, ведущие на убой стадо баранов, гнали вас на верную смерть и, как вы знаете, гибли сами из-за собственного неразумия. Вы можете повторить их судьбу, а можете быть умнее. Я, Вуд Первый, герцог Белларин, освобождаю вас от присяги, данной беспомощному, кургузому коалиционному правительству. Я не хочу крови своих подданных, и мои союзники — храбрые воины Островной империи — не тронут никого из вас, ваших родных и знакомых, если вы будете проявлять благоразумие. Сами видите, я без труда могу уничтожить вас, но не желаю омрачать кровопролитием день моего восшествия на престол и потому я даю вам выбор. Каким бы он ни был, это ваша личная воля. Вы можете стать под мои знамена или же вернуться к мирному труду. И то, и другое я встречу с одинаковой благосклонностью. Я распускаю ополчение, ибо с того момента, как Белла и все побережье нашли покой и благополучие под моей властью, Островная империя из врага превращается в союзника, а стало быть, отпадает необходимость подвергать опасности ваши жизни. Итак, решайте сами, но одно прошу запомнить: всякий, кто попытается поднять оружие против меня, будет уничтожен. И семья, и весь род мятежника в назидание прочим.

Вуд Марг повернулся к стоявшим за его спиной офицерам. Некоторые из них, обезоруженные, были выстроены у стены под надзором четырех автоматчиков. Иные, как ни в чем не бывало, продолжали внимать оратору.

— Этих в карцер, — приказал самозваный герцог. — С вами, господа, поговорим отдельно. А вы, мой юный друг, отправитесь парламентером в замок. К вечеру я желаю въехать в свою новую резиденцию, и от того, справитесь ли вы с моим поручением, зависит, будете вы жить дальше или умрете.

Вуд Марг повернулся к площади, откуда доносился звук бросаемого на камни оружия:

— Делайте свой выбор, господа.

* * *

Белый носовой платок развевался над головой парламентера. Впрочем, лицо молодого офицера казалось еще белее. Он шел, поминутно запинаясь и оглядываясь туда, где в окружении свиты и телохранителей стоял герцог Белларин, а чуть в стороне — шеренга офицеров штаба, отказавшихся принять свои погоны из рук «государя». Лейтенант знал: если он не повинуется, а уж тем паче захочет сбежать, перейти на сторону защитников старой крепости, эти несчастные будут расстреляны без промедления. Он шел, размахивая импровизированным флагом, словно раненая птица крылом, пытаясь взлететь в недостижимое уже небо. Когда до стен оставалось совсем немного, он закричал. Громко, как только мог. Больше от боли и горечи, чем по необходимости:

— Я парламентер герцога Белларина! Желаю говорить с комендантом замка.

Титул самозваного правителя отдавался в горле оскоминой. Но именно так было велено титуловать союзника Островной империи.

— Что случилось? — командир взвода охраны в том же звании и всего на пару лет старше, но уже успевший побывать в бою в недавней войне, поднялся на стену, чтобы выслушать старого знакомца.

— Город захвачен, — бывший начальник штаба осекся. — Взят под управление его светлостью Вудом I, герцогом Белларином. Теперь государь требует открыть ворота замка и вынести ему ключи. Вам дается час на раздумья. Если требования будут выполнены, гарнизону будет сохранена жизнь и личное имущество. Желающие смогут поступить на службу к его светлости. В противном случае Вуд I со скорбью в сердце позволит флоту союзников начать бомбардировку замка.

Лейтенант замолчал.

— Это все?

— Все, — склонил голову офицер.

— И ты пошел на службу?

— Нет, но если вы не сдадитесь, он дал слово расстрелять взятых в плен офицеров.

— Сволочь!

Парламентер еще ниже склонил голову.

— Мне велено ждать у ворот, пока вы дадите ответ.

Командир взвода охраны начал спускаться в замковый двор. Он отлично понимал, что противостоять корабельным ракетам и артиллерии замок не сможет. Что первая же серьезная артподготовка превратит его в безмолвные руины. Он спускался, теребя застежку кобуры, словно думая, не пустить ли сейчас пулю в лоб. «Тридцать два человека, — думал он, — все сейчас ждут, какое решение я приму». Он огляделся. В замке было удивительно тихо, лишь чайки кружили над бухтой, оглашая побережье надсадным криком. Командир взвода подошел к статуе Сагрена Верного.

— Да, старик, в твою пору таких пушек не было. А вот что…

Он не договорил. Так и замер в удивлении. С крыльца старого комендантского дома спускались двое. Профессор Кон с автоматом в руках и милая большеглазая жена поселившегося на днях в замке офицера. На плече ее лежал рыцарский меч, точь-в-точь как в руках бронзового защитника крепости.

— Они требуют сдаться? — спросила женщина.

— Да, — кивнул офицер. — Иначе угрожают разрушить замок и расстрелять взятых сегодня в плен заложников.

— Мой супруг сказал бы, что такова реальность войны, — она отстранила собеседника и поднялась на стену: — Слушайте меня. Я Юна Тоот. Мы будем защищать эти стены, пока их будет кому защищать.

— Массаракш, это жена Тоота, — глядя в бинокль на женщину, потрясающую над головой мечом, процедил герцог — что она тут делает?

— Эта женщина говорит, что не сдаст замок, — поспешил с ответом один из приближенных.